Концерт с однозначным названием Glam & Hard-Rock Party состоялся в арт-клубе «Планетарий» 8 февраля этого года. Выступали рязанские группы Nefakt, Sleaze Disease, Mangostarr и москвичи Moscow Rock City. Этот музыкальный вечер стал настоящим подарком для истинных ценителей хард-рока, наблюдая за музыкантами и слушателями, очередной раз проверилось и поверилось, что «рок-н-ролл жив!», интерес к стилю никогда не угаснет… Ха-ха-ха! Официальные СМИ продолжают отчитываться о рок-концертах в праздничных нотах, пользователи нажимают «точно пойду» и сидят дома, каждый коммент положительного опыта посещения мероприятия на вес золота, фотографии выхватывают самозабвенных гитаристов и редко – публику. Таковы реалии нашего времени: гитаристы самозабвенные, а публика – редкая. Интерес к стилю и вообще к рок-музыке, конечно, не угаснет, вот только центр тяжести прослушивания неумолимо сместился от концертных площадок к социальным сетям. «Ничего! В 90-х, с появлением видеомагнитофонов, в кинотеатры ходить тоже перестали», — говорю я обычно в приватных беседах приунывшим. А в нулевых снова стали ходить. Потому что поменялось качество ритуала, аура «похода в кино» обновилась как миф и засияла новым техническим обеспечением. Но нам-то что до потом? «Светит месяц» продолжает конспектировать эпоху безвременья, и сегодня – от первого лица. Николай Пашков беседует с вокалистом московской кавер-группы Moscow Rock City, журналистом российского издания Classic Rock и просто честным подвижником рок-музыки во всех проявлениях Павлом Потаповым.

Н.П.: Павел, что сейчас происходит с тяжелой сценой в России и в Европе?

П.П.: В Европе рок-музыка никуда и не уходила, в отличие от Америки, где наблюдается явный спад. Европейские рок-фестивали, они всегда были, еще со времен Донингтона в 80-х. Поэтому для американских рокеров летний период — это однозначно Европа. Они «шерстят» Европу в поисках фестивалей, начиная с крупных, типа Download, Sweden Rock, до кучи мелких. Европа – реальный культ тяжелой музыки. В России… Не стоит забывать, что в России есть два рока: «тот», оригинальный и русский рок. Как правило, это две разные музыки. Сейчас, мне кажется, люди стали лучше жить – это факт! Школьники сразу учатся играть на хороших инструментах. В отличие от нашего времени, когда на таких дровах приходилось играть! И тут палка о двух концах: с одной стороны, ты сразу учишься играть на хороших инструментах, а с другой — «через тернии к звездам», через дрова к хорошим инструментам, в этом была своя школа. Плюс сейчас не считается зазорным получить музыкальное образование, а раньше было наоборот. Те, кто заканчивал всякие училища – однозначно шли в консерваторию…

Н.П.: Идейные враги?

П.П.: Да, и то же самое было в западной музыке. Я заметил, что многие старые группы, начиная с The Beatles, говорили – «да нее, мы никогда ничему не учились». На самом деле, странно, если они не учились, то откуда все эти великие песни? Может быть, правда, как сказал Alice Cooper, что половина известных групп – инопланетяне? Как «люди в черном». Сейчас, наоборот, многие стали говорить, что закончили такую-то школу или музыкальный университет. Это новое веяние в музыке, «ученые» и грамотные музыканты. Если вернуться к «нашему» року, к нашей стране, то многие с надеждой стали смотреть на Запад. Смотришь расписание западных метал-фестов, а там Arcona, например. Хотя там официально «железный занавес», скажем так, рухнул еще в 89-м году, для музыкантов, мне кажется, он только недавно рухнул, когда реально стало возможно ездить куда-то, выступать.

Н.П.: Благодаря интернету?

П. П.: В первую очередь — да. Все сидят в Facebook, никаких границ ты просто не чувствуешь. Раньше я писал письмо в Норвегию, это было целое событие, полмесяца письмо шло. А сейчас «раз» – и тебе уже ответил бывший басист Ozzy или клавишник Dio. Даже те люди, которых раньше караулили, чтобы взять автограф, сейчас запросто у тебя в Facebook в друзьях, и они реально тебе отвечают. Конечно, люди уровня Paul McCartney или Gene Simmons остаются недосягаемыми, но все те, кто не так сильно заняты и не такие пафосные – вполне.

Н.П.: Для Classic Rock ты брал интервью у многих известных музыкантов. Кто тебя удивил? Или оказался совершенно другим, чем ты представлял, когда видел на сцене, слышал на записях?

П.П.: Сложно сказать, особенных сюрпризов не было. Всегда надо помнить, что существуют два вида исполнителей. Понятно, когда ты разговариваешь с Alice Cooper, он такой вежливый, интеллигентный, набожный человек, не такой, каким мы видим его на сцене. А есть люди типа Ozzy, вне сцены и на сцене он один и тот же человек. Как правило, действительно мягкие в разговоре и вежливые люди, Deep Purple, Black Sabbath, в основном, британцы. Самое приятное впечатление из всех, с кем я общался, произвел Glenn Huges, он как-то очень располагает к себе. В плане последующей расшифровки интервью, самым ужасным оказался Dan McCafferty из Nazareth, потому что он шотландец и половину слов я вообще не мог понять, что он там говорит.

Н.П.: По-твоему, какое направление в роке сейчас наиболее востребованное?

П.П.: В этом вопросе я не очень эксперт, даже в Classic Rock я больше специализируюсь по олд-скулу. Я могу, конечно, сходить на какую-то современную группу и написать отчет, может быть даже неплохой, но он, честно говоря, будет, скажем так, «сделанным». То есть, я залезу в интернет, почитаю про эту группу и слеплю что-то типа школьного изложения, но это будет не от души и от моих личных познаний. И поэтому, я не знаю даже, что сейчас современное…могу сказать, например, nu-metal, но ему, на самом деле, уже лет 10 и это уже не свежее направление.

Н.П.: Хорошо, спрошу по-другому. Концерты каких групп вызывали наибольший ажиотаж в последнее время? Или все идет ровно, поклонники классического рока стабильно посещают все концерты?

П.П.: Ну, классик-рок классик-року тоже рознь. Грубо говоря, Metallica всегда «соберет». Это какой-то лично мне не очень понятный культ, я не считаю их лучшей группой в металле, но тем не менее они собирали «Олимпийский» две ночи подряд … А, например, те же Iron Maiden сейчас менее востребованы, видны бреши в толпе слушателей. Некоторые вообще только по клубам играют, все уже… никаких стадионов давно нет.

Н.П.: Твоя группа Moscow Rock City. Сколько вы лет существуете?

П.П.: С 1998-го – 17 лет.

Н.П.: Сколько раз за время существования группы менялось твое отношение к тому, что ты делаешь?

П.П.: Несколько раз было. Начнем с того, что мое серьезное помешательство началось, когда я увидел два фильма The Beatles – Hard Day’s Night и Help! Это парадоксально, на дворе был 1986 год, как бы немножко не того времени откровения. Но, посмотрев именно эти фильмы, я сказал, что хочу этим заниматься: яхочу клево выглядеть, петь клевые песни и чтобы за мной бегали клевые девочки! Потом остальные группы стали докладывать по кирпичику. Kiss – думал, что круто выглядеть так! Iron Maiden — круто, чтобы еще по сцене монстр ходил. Попал на рок-фестиваль 1989 года в Москве, все звезды передо мной, можно потрогать! Поначалу я естественно фантазировал, что у меня будет особняк в Beverly Hills, бассейн с полуобнаженными девочками. Сейчас я понимаю, что половина тех музыкантов, кем я когда-то восторгался, они тогда особо богато не жили, а сейчас тем более не живут. Сейчас для меня за счастье просто ездить с гастролями по миру, ну или хотя бы по нашей стране. Пускай бесплатно, пусть мне бы оплачивали дорогу, проживание и кормили, просто хочется ездить, работать и смотреть новых людей, знакомиться.

Н.П.: Вы выезжали за границу?

П.П.: Нет, пока нет.

Н.П.: В пределах «Золотого кольца»?

П.П.: Да, не так далеко. Самый дальний у нас был Калининград.

Н.П.: Сегодня будешь в гриме выступать?

П.П.: Нет, сегодня же у нас не Kiss.

Н.П.: Cколько песен в репертуаре сегодняшнего состава?

П.П.: Ну, этим составом мало… Я же два раза пытался распустить группу… Это если говорить о моем изменении отношения к тому, что я делаю. Когда-то я думал делать что-то свое, а застряли, как кавер-группа, на 17 лет…поэтому, все равно есть какой-то потолок. Может быть, не такой страшный, но потолок, ты все равно не прыгнешь выше тех, кого ты переигрываешь. Я не хочу быть вторым Paul Stanley. Больше нравится подход Райкина, который маски менял. То есть, я чуть-чуть подчеркиваю, что я сегодня Paul Stanley, а завтра я Ozzy, потом Cooper. Но раза два я все-таки упирался в тупик, говорил, что ухожу. По-крупному ушел в 2012 году, год держал слово, а потом думаю – ну как бы особо больше не знаю, чем заниматься. Попробовал нормальную личную жизнь построить….но с этим не задалось, и понял, что деваться мне некуда.

Н.П.: Твои пожелания рязанским фанатам музыки и читателям журнала «Светит месяц»?

П.П.: В первую очередь я желаю, чтобы музыка была всю жизнь, звучала бы фоном, скажем так. Не обязательно всем заниматься музыкой, это будет сумасшествием, потому что кому-то надо хлеб печь, кому-то дороги строить, кому-то дома… детей растить. Но, все равно, нам песня строить и жить помогает. Я, честно говоря, не понимаю музыку, которая служит орудием пропаганды. Хотелось бы, чтобы музыка позитивно влияла на нас!